Она устала задаваться вопросом, где она окажется на этот раз. На самом деле, со временем становилось понятно, что в этом нет ровным счетом никакого смысла.
Когда обнаруживаешь в жизни [или себе] способности, которые могут кардинально менять каждодневную рутину, начинаешь пользоваться ими так, словно каждый раз может стать последним. Спустя короткое количество времени начинаешь понимать, что надоедает. После того, как осознал это полностью, растерян, разочарован и не знаешь, куда двигаться.
Так говорили люди богатые, которые уже не знали, на что тратить деньги, так говорили люди пошлые, которые когда-то мечтали заниматься сексом сутки напролет, а потом понимали, что это не приносит удовольствия, и, в конце концов, так думает Цири, которая уже совершенно перестала удивляться или наслаждаться своей способностью перемещаться между мирами. Она отдавала себе отчет, что каждый мир так непохож на другой, индивидуален, но даже включая чужую философию и реалии Цири чувствовала, что сердце ее всегда хочет домой, туда, где можно достать меч и тебе заплатят за то, что ты кому-то отрубил голову, где столько банальных преступлений, на которые большинству плевать, и так жестоко, чего нет ни в одном из всех миров, где она бывала.
Она мечтала возвращаться домой не только потому, что там были любимые люди, но и потому, что там никогда не было скучно.
Однако постоянные путешествия, которыми себя развлекала несостоявшаяся императрица, заставляли относиться к людям трепетнее, а считать минуты с ними внимательнее. Возможно поэтому она, возвращаясь спустя несколько секунд после исчезновения [в ином мире эти секунды для Цири могли длиться неделями], вскоре снова исчезала из Континента.
Так произошло и на этот раз, и она не ждала, что встретит здесь что-то, что тронет ее сердце, хотя каждое свое путешествие она помнила по минутам. Она ожидала увидеть все, что угодно, когда почувствует под ногами твердую землю другого измерения, широкие поля, мегаполис, кратеры безжизненной планеты. Но стоило ей оглядеться, как ее лицо изменилось от легкого удивления и она нахмурилась.
Здесь было слишком тесно. Это уютное со стороны помещение ей не понравилось с самого начала. Не сгладила ее впечатления ни игрушка, лежавшая на некоем подобии кровати, ни раскрытые книги с заметками, нарисованные цветными чернилами. За железным столом [словом, тут все словно было сделано из железа] было небольшое окно, в котором она видела абсолютную пустоту.
Там, на той стороне, она увидела черное, как уголь, небо — так ей показалось на первый взгляд. Стоило придвинуться к окну поближе, и она поняла, что это маленькое помещение, если оно единственное тут существовало, ни на чем не держалось. Висело в воздухе. Это был космос.
Поразительно ли было это слышать, но Цирилле не было в новинку находиться в местах, подобным этому. Не в этой комнатке, разумеется, а там, за окном, куда она не имела возможности выбраться обычными путями. Перемещения занимали секунды, и нередко ей приходилось видеть падающие кометы или планеты, которые она проскакивала за единое мгновение. Когда подобное вошло в привычку, она перестала даже оборачиваться в их сторону.
Выводы напрашивались сами — другой мир состоял из постройки, которая служила кому-то домом и находилась в невесомости. Это были единственные умозаключения, которые пришли ей в голову в данный момент.
Глупость какая.
Краем глаза она заметила несколько фотографий, лежавших на столе. Цири взяла их в руки, повертела с нескольких сторон, изучая незнакомые лица, одежду и надписи на них на неизвестном ей языке. Ее прикид, который выглядел для ее мира совершенно стандартно — она понимала — будет выделяться здесь среди остальных людей. С облегчением она заметила, что здесь обитают не какие-то там гомункулы, а обычные, такие похожие на нее люди, среди которых она не будет выглядеть белой вороной, стоило только переодеться.
Бесцеремонно покопавшись в окружающих ее вещах она нашла нечто, подходящее ей по комплектации, и хотя сам цвет и внешний вид этой одежды ей не нравился, она заставила убедить себя, что это поможет — хотя бы ненадолго — слиться с толпой. В любом случае она могла убраться отсюда тогда, когда пожелает, и это ее успокаивало.
Цири понадобилось несколько минут, чтобы понять, как открывается дверь, а когда она выбралась наружу, то, к своему удивлению, заметила, что людей здесь почти не было. Из окон напротив открывался гораздо более красивый мир, в котором можно было увидеть даже края этого космического корабля — Цири внезапно осознала, на какой огромной территории она находится.
Где-то вдалеке она слышала людской гомон, который показался ей возмущенным и разочарованным. Такую интонацию ей приходилось слышать прежде от крестьян, которых лишали продовольствия поселившиеся неподалеку утопцы или гули. Сделав несколько шагов в сторону звука, она поостереглась идти дальше — меч, завернутый в одежду, хоть и висел у нее на спине, выглядел глупо. Разумнее, конечно, было бы оставить его там же, куда она попала, но еще разумнее, по ее мнению, было бы его оставить в том случае, если отсюда придется бежать или обстоятельства вынудят отрезать кому-нибудь голову.
Как бы там ни было и какая бы причина не разочаровала людей, стоявших в куче неподалеку от нее, она не могла разобрать, что произошло. Небольшая толпа, которая образовалась в середине зала, ругалась на какой-то издающий звуки инструмент. Разъяснить, что этот инструмент говорил, было невозможно — люди то и дело выкрикивали возмущенные фразочки, один громче другого, словно здесь кого-нибудь интересовало его мнение или чужая беда.
Развернувшись, Цири двинулась мимо них, приметив, что ее комбинезончик, который она одолжила у неизвестной личности, выглядит не должным образом — висит на ней, словно он принадлежал взрослому мужику. Возможно, это было правдой.
Ее подрывало спросить у стоявших людей в форме, что произошло, но стоило ей поднять взгляд в их сторону, как она встречала в ответ нездоровое любопытство. Посчитав, что это может обернуться агрессией, она прошла дальше, надеясь встретить кого-то, кто, не обращая на нее должного внимания, сможет ответить на парочку вопросов, прежде чем она двинется по этой коробке дальше — туда, где не было так тесно и где люди выглядят более дружелюбно, чем здесь.
На удивление, по пути ей встретился кто-то, кто выглядел не менее странно, чем она. Лица она увидеть не смогла, да и форма шлема — зачем вообще? — вряд ли предназначалась для человеческой головы, но, в любом случае, этот персонаж заинтересовал Цири, и в позе, в которой этот человек [?] стоял, она не заметила интереса ни к собственной персоне, ни к происходящему вообще.
— Кхм. — неуклюжая попытка привлечь внимание была сделана. — Я не покажусь очень странной, если спрошу, что случилось?
Бывали случаи, когда она спрашивала даже год и место, а реакция на подобные вопросы была разнообразной, настолько, что задавать такие вопросы было даже весело.